Приехал я в Псков с хорошим запасом советских песен. В НТС знанию советских песен уделялось много внимания, так как это давало нам, эмигрантам, возможность легче найти общий язык с советскими собеседниками. Благодаря знанию совет­ских песен мои ученики вскоре признали меня «своим челове­ком». Хотя меня ребята и называли «на Вы», по имени и отчеству, я всегда чувствовал близость и взаимное доверие. Когда при пер­вом знакомстве я услышал детскую песенку «Мы едем, едем, едем в далекие края…», я тут же ее записал. Ребятам понравилось меня чему-то учить, и они старались мне спеть что-нибудь такое, чего я не знал. Например, добавочный куплет к песне «Как много де­вушек хороших…»:

Трамвай ползет, как черепаха,
Кондуктор спит, как бегемот,
Вожатый лает, как собака,
Пройдите, граждане, вперед

А сам поет: Как много девушек хороших… и т. д.

Получилось смешно, я записал слова, и все были довольны. Как-то потом ребята спели мне на мотив «Тачанки» песню про подлиз:

Ты лети с дороги, парта, дверь, с дороги уходи.
В класс приходит к нам учитель, и подлизы впереди.
Эх, подлизы-расподлизы, наша гордость и краса,
Разлюбезные подлизы. Все четыре колеса.

Однажды, после урока, когда все ушли на перемену, ко мне по­дошла одна девочка и с видом заговорщика спросила, знаю ли я пес­ню про кривоногого фашиста. Я, конечно, не знал, и она мне спела вполголоса пародию:

По военной дороге шел фашист кривоногий
И пол-литра к груди прижимал.
Он зашел в ресторанчик, выпил водки стаканчик.
Восемнадцатый год вспоминал.

Я спросил, какие слова идут дальше, но девочка их не знала. Потом мне спели еще одну пародию:

Не цветут ни яблони, ни груши.
Порубили немцы на дрова.
Не выходит на берег Катюша.
На работе в лагере она.

Дальше слов тоже не было. Такими же неполными оказались и две пародии на «Синий платочек». Профессор Владимир Гаевич Тремль утверждает, что первое четверостишье было ему известно еще в Харькове. Видимо, оно, как и другие подпольные песни, рас­пространялось при помощи листовок, хотя были варианты и раз­ночтения местного происхождения.

Синенький скромный платочек немец мне дал постирать.
А за работу хлеба кусочек и котелок облизать.

Ребята поняли, чем меня могут удивить, и однажды одна девоч­ка расхрабрилась и спела мне длинную антинемецкую песню на мотив «Спят курганы темные…» — «Молодые девушки немцам улыба­ются…». Спела мне всю, и я спросил ее, откуда она ее знает.

— Была у меня листовка с этими словами, только я ее сожгла.

Мне тоже попалась как-то листовка со словами антинемецкой песни. Я ходил в библиотеку в поисках книг по истории Пскова. Взяв одну, я обнаружил в ней листовку, написанную печатными буква­ми под копирку со словами:

Уплыли вдаль волнистые туманы,
Ночное небо стало розовей.
В эту ночь собрались партизаны,
И дали клятву родине своей…

Как я позже узнал, автором был псковский поэт-партизан Иван Васильевич Виноградов (1918-1995 гг.). В листовке было только пять из девяти куплетов, включенных в 1995 г. в сборник «Душа и память в плену», и слова немного отличались. Во всяком случае, песня поль­зовалась популярностью.

Полная версия статьи: http://www.world-war.ru/v-okkupirovannom-pskove/

Источник: Полчанинов Р. В. Молодежь русского зарубежья: воспоминания, 1941-1951. — М.: Посев, 2009. с. 104 — 110 с. (Материалы к истории НТС ; Вып. 2). Тираж 500 экз.